Наконец-то в Израиле пошел настоящий дождь. В

квартире Гриши, которую он купил за свои послед-

ние надежды,моментально потекла крыша. С потолка

капало. Гриша плакал, жена Сара ойкала и беспре-

рывно пила карвалол, дедушка Хайм жаловался на

подагру, бабушка Рая молча кутала голову в пухо-

вый платок, дочка Фрида терзала телефон, пятаясь

найти выход из создавшегося положения. Её муж

Сема, ихний зять, грозился немедленно покинуть

этот вертеп. Их дети Левочка и Беллочка плес-

кались в образовавшейся на полу лужице и весело

смеялись.

 — Где были твои глаза,когда ты покупал этот

друшлаг?— с максимальной долей иронии спросила

Гришу Сара.

 — А что мне было делать?!— взвился Гриша.— 

Вылезти на крышу и пописать, чтобы её проверить?

 — Ну, тестюшка,— подначил Сема,— у тебя явно

мания величия.

 — Я сейчас поднимусь на эту проклятую крышу,-

заявил ветеран трех войн Хаим,— и закрою дыру

собственной грудью, как Александр Матросов —

вражеский дзот.

 — Сиди уже,— остановила его патриотический по-

рыв Рая,— слава богу, что ты своей хилой грудью

как твоя пенсия, закрываешь дыры в семейном бюд-

жете, который течет не хуже крыши.

 — Нет, я все-таки пойду и набью морду макле-

ру,— засуетился Гриша,— он же божился что крыша

новая как монета евро.

 — Все,— сказала Сара,— хватит болтать,надо

что-то делать.

 — Ты у нас просто премьер министр,— съязвила

Фрида,— требуешь действий, а сама,практически,

ничего не делаешь.

 — Евреи,ша!— вздохнула бабушка Рая,— что у

вас терпение кончилось?

Все равно дождь, все равно сегодня уже ниче-

го не сделаешь. А завтра, даст Бог, засветит

солнышко, высохнет крыша, зятек подсуетится, и

за наши кровные нам все починят. А пока все

марш на кухню ужинать. Хоть там не капает.

 — И то,— сказал Гриша,— хоть один мудрый че-

ловек в семье нашелся.

И он первым поспешил на кухню.