Глубокая ночь. Опушка леса. Полная луна, время от времени освещает зеленую лужайку возле дерева, на котором я сижу. Я сова, нет,наверное филин,а,черт, я не очень силен в орнитологии. В общем, я сова мужского пола. Как я Валерий Николаевич Сорокин, почти кандидат наук стал совой?! Сам не понимаю. Верьте мне люди! Я не пьющий, ну,только что по праздникам,так что у меня,точно,не белая горячка, это однозначно. С головой,вроде, все о-кей, никто не жаловался, жизнь веду, если не праведную,то правильную. И вот на тебе... Лег спать,как обычно, в десять вечера,а прос- нулся на ветке. Глаза как блюдца, вместо рук крылья, вместо ног...,тьфу,смотреть противно. А самое главное клюв. Это надо видеть!.. Смех, смехом, а я не знаю,что делать дальше. Понятия не имею, как эти совы живут. И что мне теперь делать?! В это время, слышу шум крыльев. Рядом опус- кается такая же сова, как и я, и спрашивает: "новенький?!" Ага, говорю, только что из гнезда. Слу- шай, друг, скажи, чем совы питаются? Страшно жрать хочется. Тут я, с ужасом, понимаю, что разговариваю на совином, да ещё и их понимаю. Больной, что ли? удивляется сосед по вет- ке. Мышами, конечно. Вон, видишь, внизу мель- кают. Думают, что мы не видим. Нас не обманешь. И, совершив,молниеносный бросок, мой товарищ по несчастью, улетел с малюсеньким мышонком в клюве. Я совсем растерялся. Да, я же лучше подохну с голоду, чем съем этого несчастного мышонка, да ещё живьем. Насколько я знаю, совы костры не разжигают и мангалами не пользуются. Но есть хочется страш- но, прямо голова раскалывается. И вот, то ли повинуясь совиному инстинкту, то ли потому, что "дошел до ручки", я ,тем же макаром, ринул вниз и словил маленькую, серень- кую мышку. Взлетев, опять на ветку, я вынул её из клюва, и легонько придавил лапой. Мышонок отчаянно пищал,его мамаша, забыв про осторожность, металась по поляне. И тут у меня родился гениальный план, как вылезти из этого щекотливого положения. Ты совиный язык понимаешь? спросил я у пленника. От неожиданности он перестал пищать и как-то по взрослому ответил:"А как же, нас ему с детства учат. Гут, сказал я, почему-то, по немецки. А теперь слушай меня внимательно. Жить хочешь? А кто не хочет, уронил слезу мышонок. Москва слезам не верит, говорю я, ты хо- чешь жить, а я хочу есть. Но живого мышонка!.. Я передернул совиными плечами. Серый перестал плакать, и глаза у него стали не меньше, чем мои. Так чего же вы хотите? вежливо спросил он. Кушать, разъяснил я. Слушай меня внима- тельно и запоминай. Я тебя сейчас выпущу под "подписку о не выезде", ты соберешь свое семей- ство, и вы все отправитесь в ближайшую избу... Вон там, видишь, рядом село, стащите, что толь- ко сможете, сыр, колбасу, хлеб, сало... В общем, что сможете донести и положите все под дерево. Но, если вы меня обманите?!. Да, вы что?! закричал мышонок. Мамой кля- нусь. Мы сделаем все так, как вы велели. Что я враг сам себе. Со своей ветки, я с удовольствием наблюдал, как радовалось мышиное семейство и как, выслу- шав мальца, ринулись к ближайшей хате. А тут прилетел мой новый знакомец и совиного мира и так заговорщецки говорит: Слушай, кореш, тут неподалеку две"телки" приглашают на ужин. Полетели! Мне одному с дву- мя не справиться. Господи, промелькнуло в голове, только этого мне не хватало? Я даже не знаю, как это у сов делается. Аж вспотел с перепугу. Знаешь, уныло говорю ему. Лети один. Я ещё не освоился на новом месте. А я потом при- лечу. Он обиделся и улетел. Посмотрел вниз а там ужин. Всего по кусочку. А много ли филину надо. Мышонок из норки мне подмигивает и хвостиком на пищу указывает мол, ешьте на здоровье. Поел я с аппетитом. Даже не помню, кода ел с таким удовольствием. Потом взлетел на ветку и "заклевал клювом"... Проснулся от яркого луча солнца. Проснулся в собственной постели, без клюва, крыльев и... тьфу, лап. Ну, скажите мне, чего только не приснится... Я тоже так подумал, пока не увидел на коврике у кровати кусочки сыра, колбасы и хлеба. По сей день не могу понять, что это было, сон или какое-то перемещение в пространстве. Да и какая, в общем, разница.
|