В цирке аншлаг. Зал битком. Жонглеры сменяют

эквилибристов, музыкальные эксцентрики — воз-

душных акробатов. Идет обычное дневное представ-

ление. Но вот очередь доходит до знаменитого мага

Амира-шель-Абудейну.

Все шло как обычно. Амир, он же Сема Ахельсон,

проделывал свои фокусы изящно и без помарок. А

затем наступил кульминационный момент номера. В

цетре арены ассистенты мгновенно возвели шатер

из легкого шелка. Вокруг шатра стали "янычары"

с факелами в руках.

 — Уважаемая публика!— закричал в микрофон Сема-

Амир.— Я сейчас зайду в этот шатер и исчезну...

Он ещё не успел закончить фразу, как из пятого

ряда пацан Борька закричал:

 — Во-во!Точно как мой папашка. Зашел в комнату

и исчез.

Зал разразился хохотом. Иллюзионист опешил.

 — Друзья! Вы меня неправильно поняли. Я не

просто исчезну. Я,вроде бы есть, и в тоже время

меня нет.

 — А я что говорю!— не унимался Борька.— Мой

папаша тоже есть, а,вроде бы и нету. Пятый год

ищут, чтобы взыскать алименты на меня.

Тут зрители явно заволновались.

 — Да чё там! Если пацан нашел папашу, злостно-

го неплательщика алиментов— в милицию его!

 — Таким отца место не в цирке, а в тюрьме,— не

на шутку разошлась дородная дама в девятом ряду.

 — Граждане!— взмолился Сема Ахельсон.-Я вообще

никогда не был женат.

 — Ну и что,— закричал черноусый запорожец,— я

тоже не был, а детей у меня трое.

 — Господа! Прошу тишины,— выскочил на арену

работник органов на пенсии Меерзон.— В наш век

это не проблема. Сравним анализ ДНК и наш папа-

ша никуда не денется.

Зал разразился аплодисментами.

Но артист,он и есть артист. Амир-шель-Абдейну

взял в руки микрофон и ,не то закричал, не то

завопил: "Зачем нам ДНК.! Товарищ Борька! Выхо-

ди на арену, пусть на тебя люди посмотрят"

Подталкиваемый развеселившимися зрителями, сму-

щенный Борька вышел на залитую светом прожекто-

ров арену.

Семен подбежал к нему, взял за руку и заорал:

 —Пусть первый, кто скажет,что это мой сын,

бросит в меня камень.

Зал замер.

И действительно, курчавый, с восточным овалом

лица артист был явным антиподом Борьке,— блед-

ному, почти рыжему, с круглым как луна лицом.

 — Ну и как эта бледная поганка может быть моим

сыном?!— тожественно вопрошал Сема.

 — Но его торжество длилось недолго.

тут же, словно цунами,с верхних рядов скатился

детина почти двухметрового роста, весь в накол-

ках, но так похожий на Борьку, что зал ахнул.

 — Слушай ты, восточный верблюд! Как это ты наз-

вал моего сынишку? Да я тебя, сейчас урода!..

 — Папка!— в упоении бросился ему на шею Борь-

ка.— Наконец-то ты нашелся!!!

 — Что тут началось в зале, трудно описать.

Зрители кричали, хлопали, смеялись, стучали нога-

ми по полу...

Воспользовавшись паузой, Амир-Сема зашел в

шатер, ассистенты подожгли его со всех сторон.

Вспыхнуло пламя и иллюзионист исчез.

 — Так ему и надо,— сказал Борька.— Папка,

пошли домой. Тут уже стало неинтересно.