*****

Уаз, резко дёрнувшись – остановился. Тимур, выглянув в оконце, увидел, что они уже находятся во дворе РОВД. Через какое то— время, его завели через «чёрный» вход, а затем по лестнице, провели в подвал, где находились камеры, для временно задержанных, по различным правонарушениям.

Тимура, сняв с него наручники, посадили в отдельную камеру, так называемую — «стаканом», так как, из-за маленьких габаритов, в ней невозможно было даже сесть.

Размяв затёкшие руки, он достал сигареты и сразу закурил. Из соседней камеры, почувствовав запах дыма, послышался, чей-то голос:

— Братан, как там у тебя с куревом? Не подгонишь?

— Сейчас… — Тимур достал три сигареты, воткнул в каждую по спичке, затем завернул трубочкой в пустую пачку и, просунув сквозь решетку руку, кинул в направлении соседней камеры. – Дома?

— Дома – дома! — радостно отозвались соседи. – Тебя за что хоть взяли?

— Да так, по ошибке, — нехотя отозвался Тимур.

— Бывает… Тебя, как кличут то?

— Тимохой. – Не было желания разговаривать. – Ладно, отбой! Надо с мыслями собраться.

— Ладно, отдыхай… Тебя наверно скоро на допрос…

***

После того, как Людмила убежала, Тимур, дождавшись свою группу, сходил в столовую, а потом стал собираться в школу. Все детдомовские, с пятого класса, учились вместе с вольными, в городской школе. Там их не любили, ни учителя, ни родители учеников. Ну, а детдомовцы, отвечали им тем же.

Перед школой, Тимур отдал свой рюкзак дружкам, а сам, перепрыгнув через забор, поехал на городскую «барахолку». Там всегда было чем поживиться.

Его всегда удивляла беспечность посетителей «барахолки», прицениваясь к товару, и сбивая цену, они напрочь забывали о карманах и сумочках, хотя конечно, на всякий случай держали крупные суммы денег, где-то за пазухой. Но, то, что было « на верхах» ему с лихвой хватало… Вот и в этот день ему неплохо повезло. Обобрав двух теток, он прошелся по рядам, уже как покупатель. Вспомнив, что на маленькой Людмиле, её пальтишко — было явно маловато, он решил купить куртку и шапочку.

Когда приобретя все эти вещи, он с сожалением подумал, что не знает размера обуви, да и, пересчитав оставшиеся деньги, он понял, что их не хватит. А снова промышлять, он, почему то побоялся. « А вдруг попадусь?» — Промелькнуло в голове. Хотя раньше, он не обращал внимания – «На такие мелочи». Дед Егор, всегда его предупреждал, что участь карманника, это как — « птица счастья, сегодня она с тобой, а завтра улетела».

Но почему — то именно сейчас, ой как не хотелось попасться… Он, обрел ту, о ком нужно было, да и хотелось, заботиться и оберегать.

Как же часто, он от бессилия и безысходности, чуть ли не выл – вспоминая, свою любимую сестренку. И хоть он знал, что ей намного лучше, в приемной семье, чем в детдоме, но горечь разлуки с единственно родным человеком, портило ему жизнь.

Накупив сладостей и всяких девичьих заколок и побрякушек, он поехал домой.

Дождавшись, когда Людин класс закончит занятия, он дождался её в переулке перед детским домом, и, уведя вглубь проулка, развернув пакет, протянул ей новенькую куртку.

— Ой, что это? – Радостно, и в тоже время немного смущаясь, прошептала Люда.

— Да так! – Стараясь говорить солидней, произнёс Тимур. – Вот купил тебе, ато старое пальто, уже стало тебе маловато.

— А что я там скажу?— Кивнула она в сторону детдома.

— Да "воспеты" и не спросят… Ну, а девчатам, скажешь, что твой парень купил.

— Парень или брат? – Кокетливо глядя в глаза Тимура, весело выпалила Людмила, надевая куртку и шапочку.

Тимур в ответ тоже весело рассмеялся:

— Конечно, парень… Всё равно они по-другому и не понимают. Да и приставать не будут. А вот это раздашь в секции. – И Тимур передал ей пакет с побрякушками и сладостями.

— А куда пальто?

— А давай выбросим. – И оглядевшись, Тимур кинул пальто через забор частного дома.

— Ладно, ты иди, мне еще в школу надо, забрать рюкзак. – Ты там это… Если будут предлагать покурить, то не вздумай… Ато, отшлепаю.

— Ты что, — испугано, прошептала Людмила, — я не курю…

— Слушай, а какой у тебя размер? – задумчиво спросил Тимур, разглядывая обувь Людмилы.

— Не помню, кажется, тридцатый,… а тебе зачем?

— Зачем – зачем? Много будешь знать, скоро состаришься. Ладно, давай иди…

Я к вечеру зайду.